Как уехала невестушка Ивана нашего, подальше от гор малахитовых и от жениха, много с ней произошло странного и не более.
Прошла Настенька не одну улицу и не один перекрёсток.
Непривычно было ей, многолюдно, и стала она понимать как привыкла жить в отшельничестве и насколько разнится жизнь городская от тамошней.
Хоть и жильё у неё было оговорено и работа нашлась для такой мастерицы, а нужно уточнить, что умелица была она ещё та, много по роду передалось, не зря Иван с ней то водился, это тоже дало о себе знать – прибавило.
Не ощущала она себя на месте своём, тоска сжимать сердце стала, от работы отказалась и пошла по улицам бродить.
Остановилась, начала засматриваться в своё отражение в луже воды, шляпку поправлять, уж не проминула собой полюбоваться.
Посмотрела на неё в отражении уже не такая девица гордая и беззаботная, больше — уставшая и печальная странница.
Вспомнила она, что по переезде её, — за какое дело бы ни бралась она, не шло рукоделие – и нитки выскальзывали и иголки на пол роняла, да ещё как раз в защелины попадали, — в комнате для рукоделия, пол был деревянный.
«Не твоё, ясное дело, красавица, платье подбери, а то намочишь аль неудобно будет до ночи в мокром в дворце царском» — это произнесла старуха странной внешности, сидящая со скрещенными ногами на возвышении, сложенном из камней в центре улицы. Шляпа Настеньки оказалась в её руке, и она ловко одела её на себя.
И стоит Настенька на ветру и слёзы не катятся, закипает в груди сила сильная и идёт она посреди улицы, а не так как пешеходы по краю её.
Останавливается карета и молвят ей, — «Что ты девица беду накликаешь, кто же против движения ходит? Или ты в городе никогда не бывала?.. Хотя вон он какая расписанная, деревенские так не прихорашиваются.» И вышла с кареты женщина строго одетая.
Настенька подошла к ней и протянула пряжку свою малахитовую с просьбой дерзкой подвезти её во дворец.
на фото: набор — малахитовые пуговици и пряжка, стоимостью около 130 000 р. взято с открытых источников