Любовь и страсть. Различие - блог №3021534

Часть 1

Всю жизнь я говорил о любви; разных выражений тысячи, но послание остается прежним. Только одну фундаментальную вещь нужно помнить: это не та любовь, которую вы считаете любовью. Ни Сократ не говорит о такой любви, ни я.

Любовь, которую вы знаете, — не более чем биологический позыв; он определяется вашей биологией и гормонами. Его очень легко изменить — небольшая перемена в химии, и любовь, которую вы считали «высшей истиной», просто исчезнет. Вы называете «любовью» сексуальную страсть. Это разграничение нужно помнить.

В сексуальной страсти нет никаких таинств. Это простая биологическая игра; ее знает каждое животное, каждая птица, каждое дерево. Безусловно, любовь, в которой есть таинства, совершенно отлична от той обычной любви, которую вы знаете.

Эта любовь, которая может стать соприкосновением с самой истиной, возникает из сознания — не из тела, но из глубочайшего внутреннего ядра. Похоть исходит из тела, любовь исходит из сознания. Но люди не знают своего сознания, и это непонимание продолжается и продолжается — любовью считается их телесная похоть.

Любить значит делиться; быть жадным значит накапливать. Жадность только хочет и никогда не отдает, а любовь умеет только отдавать и ничего не просит взамен; она делится без условий.

Любовь не значит того, что под нею обычно понимается. Обычная любовь — это только маскарад; за ней прячется что-то другое. Настоящая любовь — это совершенно другое явление. Обычная любовь — это требование, настоящая любовь — это зрелость. Она ничего не знает о требованиях; она знает только радость щедрости.

В обычной любви слишком много притворства. Настоящая любовь непритворна; она просто есть. Обычная любовь становится тошнотворной, приторной, вязкой, тем, что вы называете «воркованием». Она приторна, она тошнотворна. Настоящая любовь — это питание, укрепляющее твою душу. Обычная любовь подкармливает твое эго — не настоящего тебя, но ненастоящего. Ненастоящее всегда кормит ненастоящее, помни; а настоящее всегда кормит настоящее.

Стань слугой настоящей любви — и это значит, стань слугой любви в ее высочайшей чистоте. Отдавай, делись всем, что у тебя есть, делись и наслаждайся самим тем, что делишься. Не делай этого словно из чувства долга, а то исчезнет вся радость. И не чувствуй, что делаешь другому одолжение, никогда, ни на мгновение. Любовь никогда не делает одолжений. Фактически, напротив, когда кто-то принимает твою любовь, обязанным, чувствуешь себя ты. Любовь благодарна за то, что ее принимают.

Любовь никогда не ждет никакой награды, даже благодарности. Если с другой стороны приходит благодарность, любовь всегда удивлена — это приятная неожиданность, потому что нет никаких ожиданий.

Нельзя разочаровать настоящую любовь, потому что, прежде всего, в ней нет никаких ожиданий. И нельзя удовлетворить ненастоящую любовь, потому что она укоренена в ожиданиях, и что бы ты ни сделал, этого всегда будет недостаточно. Если ожидания слишком велики, никто не сможет их удовлетворить. Таким образом, ненастоящая любовь всегда приносит разочарование, а настоящая любовь — осуществленность.

И когда я говорю: «Стань слугой любви», я не говорю, что ты должен стать слугой тому, кого ты любишь, — нет, совсем нет. Я не говорю, что ты должен стать слугой возлюбленного. Я говорю, стань слугой любви. Поклоняться следует чистой идее любви. Твой возлюбленный — только одна из форм этой чистой идеи. И все существование наполнено не чем иным, как миллионами форм той же чистой идеи. Цветок — это одна идея, одна форма, луна — другая, твой возлюбленный — третья… твой ребенок, мать, отец, — все они формы, все они волны в океане любви. Но никогда не становись слугой возлюбленного. Всегда помни, твой возлюбленный — лишь крошечное выражение.

Служи любви посредством возлюбленного, чтобы никогда не становиться привязанным к возлюбленному. И когда человек не привязан к возлюбленному, любовь достигает высочайших вершин. В то мгновение, когда человек становится привязанным, он начинает падать вниз. Привязанность — это своего рода гравитация, непривязанность благодатна. Ненастоящая любовь — это другое название привязанности; настоящая любовь укоренена в непривязанности.

Ненастоящая любовь проявляет столько озабоченности — она всегда озабочена. Настоящая любовь внимательна, но в ней нет озабоченности. Если ты действительно любишь человека, ты будешь внимательным к его настоящим потребностям, но не будешь проявлять заботы о его дурацких, глупых фантазиях. Ты позаботишься, как только сможешь о его потребностях, но не станешь удовлетворять его воображаемые желания. Ты не станешь удовлетворять ничего, что может ему повредить. Например, ты не станешь удовлетворять его эго, хотя его эго будет требовательно. Человек, который слишком заботлив, привязан, будет удовлетворять требования эго — а это значит, отравлять своего возлюбленного. Внимание означает, что ты видишь, что является не реальной потребностью, но потребностью эго; ты не будешь этого удовлетворять.

Любовь проявляет сострадание, но не озабоченность. Иногда это жестоко, потому что иногда состраданию приходится быть жестоким. Иногда оно очень отрешенно. Если помогает отрешенность, будь отрешенным. Иногда оно очень холодное; если нужно быть холодным, будь холодным. Какой бы ни была потребность, любовь к ней внимательна — но не озабочена. Она не станет удовлетворять никаких нереальных потребностей; она не станет соответствовать никаким ядовитым идеям в другом.

«Любовь — единственная свобода от привязанности. Любя все, ты не привязан ни к чему».

"… Мужчина, порабощенный любовью женщины, или женщина, порабощенная любовью мужчины, в равной мере не годятся для драгоценной короны свободы. Но мужчина и женщина, слившиеся воедино в любви, неразделимые, неопределимые, — более всех достойны этой награды".

Из «Книги Мирдада» Михаила Найми.

«Книга Мирдада» — одна из моих самых любимых книг. Мирдад — это вымышленное лицо, но каждое высказывание и действие Мирдада безмерно важно. Эту книгу нельзя читать как роман, ее нужно читать как священное писание — может быть, единственное священное писание.

И вы можете увидеть в этом высказывании лишь проблеск прозрения, осознанности, понимания Мирдада. Он говорит: Любовь — единственная свобода от привязанности… а вы всегда думали, что любовь — это единственная привязанность. Все религии соглашаются в том, что любовь — это единственная привязанность.

Я согласен с Мирдадом: Любовь — единственная свобода от привязанности. Любя все, ты не привязан ни к чему.

Фактически, человек должен понять само явление привязанности. Почему ты за что-то цепляешься? Потому что боишься это потерять. Может быть, кто-то это украдет. Ты боишься, что того, что у тебя есть сегодня, завтра может не быть.

Кто знает, что случится завтра? Женщина, которую ты любишь, или мужчина, которого ты любишь… — возможно движение в любом направлении: вы можете подойти друг к другу ближе, а можете отдалиться. Вы можете снова стать незнакомцами, а можете слиться воедино настолько, что нельзя будет даже сказать, что вас двое; конечно, тела два, но сердце одно, и песня сердца одна, и вас, как облако, окутывает экстаз. Вы исчезаете в этом экстазе: ты не ты, я не я.

Любовь становится такой тотальной, любовь так велика и ошеломляюща, что ты не можешь оставаться собой; тебе приходится утонуть и исчезнуть.

В этом исчезновении кто будет привязанным и к кому? Все есть. Когда любовь расцветает во всей своей полноте, все просто есть. Завтрашний день не страшит; поэтому нет речи, ни о какой привязанности, цеплянии, браке, любого рода договоре, оковах.

Что такое браки, как не деловые договоры? «Мы предаем себя друг другу перед лицом суда» — вы оскорбляете любовь! Вы следуете закону, а это самое низшее в существовании и самое уродливое. Принося любовь в суд, совершаете непростительное преступление. Вы заявляете перед судьей в суде: «Мы хотим пожениться и останемся мужем и женой. Это наше обещание перед законом: мы не расстанемся, и не будем обманывать друг друга». Разве вы не видите, что это величайшее оскорбление любви? Разве вы тем самым не ставите закон выше любви?

Закон для тех, кто не умеет любить. Закон слеп, он не для тех, у кого есть глаза. Закон для тех, кто забыл язык сердца и знает только язык ума. Ценность изречений Мирдада так велика, что их нужно глубоко понять — не только интеллектуально, не только эмоционально, но всей вашей тотальностью. Все существо должно это впитать:

Любовь — единственная свобода от привязанности… потому что, когда ты любишь, ты даже не думаешь ни о чем другом. Любя все, ты не привязан ни к чему. Каждое мгновение приходит с новым великолепием, с новой славой, с новыми песнями; каждое мгновение вносит в танец новые танцы. Может быть, партнеры меняются, но любовь остается прежней.

Привязанность — это желание, чтобы партнер никогда не менялся. Ради этого вы даете клятву перед судом, обществом — все это глупые формальности. И если вы пойдете против этих формальностей, то потеряете все уважение и честь в глазах людей, среди которых вам приходится жить.

Любовь ничего не знает о привязанности, потому что в любви нет никакой возможности пасть ниже своего достоинства. Любовь сама по себе честь, сама по себе респектабельность; нельзя ничего с ней сделать. Я не говорю, что партнеры не могут меняться, но это неважно: когда партнеры будут меняться, но любовь будет оставаться текущей, словно река, тогда, фактически, в мире будет гораздо больше любви, чем есть сегодня. Сегодня мир почти как неплотно закрытый кран — кап, кап, кап… Это не утолит ничьей жажды. Любовь должна быть океанической, не капающей по капле из протекающего крана общества. А все браки принадлежат обществу.

Любовь принадлежит вселенной. Любовь не приглашает на празднование лишь горстку людей, любовь приглашает все звезды, солнца, цветы и всех птиц; на праздник приглашено все существование.

Любви не нужно ничего другого… ночь, полная звезд, — чего еще ты можешь желать? Просто несколько друзей… и вся вселенная дружественна. Я никогда не встречал дерева, которое было бы против меня. Я видел много гор, но никогда не видел ни одной, которая бы мне противостояла. Все существование очень дружественно.

Как только расцветает твое собственное понимание любви, не может быть речи вообще ни о какой привязанности. Ты можешь продолжать менять партнеров, но это не значит, что ты кого-то бросаешь. Ты можешь вернуться к тому же партнеру, нет никакого предрассудка.

Человеку следовало бы понимать себя просто как ребенка, играющего на берегу моря, собирающего ракушки, цветные камешки и безмерно наслаждающегося, словно он нашел великое сокровище. Если человек может наслаждаться мелочами жизни, жить в свободе и позволить жить в свободе другим, весь его мир может стать совершенно другого рода миром. Тогда в нем будет качество красоты, грации; в нем будет великое сияние, и каждое сердце будет гореть огнем. И как только ты узнаешь этот огонь, пламя продолжает расти. Пламя любви растет точно как деревья; пламя любви приносит цветы и плоды, точно как деревья.

Но то, что вы считаете любовью, — не любовь. Именно поэтому случаются такие странные опыты. Кто-то тебе говорит: «Какая ты красивая! Я тебя так люблю, и такой женщины, как ты, нет во всей вселенной». И ты никогда не возражаешь: «Ты не имеешь права говорить такие вещи, потому что не знаешь женщин всей вселенной». Когда говорятся такие красивые вещи, человек совершенно забывает об их иррациональности.

Эти люди узнают их из фильмов, романов — но все эти диалоги ничего не значат. Они просто подразумевают: «Пойдем в постель!» Но поскольку мы цивилизованные люди, то не можем никому сказать: «Пойдем в постель», не предварив этого некоторым введением, не совершив небольшого предисловия. Женщина побежит в полицию и скажет: «Этот мужчина говорит мне что-то очень уродливое!» Но если ты продолжаешь вести себя цивилизованно, сначала немного мороженого, — это прохлаждает сердце, — принеси розы, скажи какую-то сладкую ерунду… Оба понимают, что, в конце концов, все кончится утренним похмельем, головной болью, мигренью, и утром вы посмотрите друг на друга с неловкостью: что вы делали в постели? Один спрячется за газетой, словно ее читает, а другая начнет готовить чай или кофе, просто чтобы так или иначе забыть, что случилось.

Дальше Мирдад говорит: Мужчина, порабощенный любовью женщины, или женщина, порабощенная любовью мужчины, в равной мере не годятся для драгоценной короны свободы.

В то мгновение, когда любовь становится привязанностью, любовь становится отношениями. В то мгновение, когда любовь становится требовательной, это тюрьма. Она разрушила твою свободу; ты не можешь лететь в небо, ты в клетке. И интересно… особенно мне интересно. Людям интересно, что я делаю один у себя в комнате. И мне тоже интересно — что все эти люди делают вместе? Один я совершенно как дома. Если есть кто-то еще, есть проблемы; что-то случится. Если есть другой, не может сохраняться молчание: другой что-то спросит, что-то скажет, что-то сделает, заставит тебя что-то сделать. Более того, если один и тот же человек продолжает постоянно, день за днем...

Человек, который изобрел двуспальную кровать, был одним из величайших врагов человечества. Даже в постели — никакой свободы! Ты не можешь двигаться; другой всегда рядом. И в большинстве случаев другой занимает большую часть места. Если тебе удается заполучить немного места, тебе повезло — и помни, другой постоянно растет. Это очень странный мир, где женщины продолжают расти, а мужчины — сжиматься. И во всем виноват мужчина — он делает этих женщин толстыми, беременными. Еще больше проблем ждет впереди. Если два человека, мужского и женского пола, помещены вместе, вскоре появится третий. Если он не появляется, соседи тревожатся: «В чем дело? Почему не появляется ребенок?»

Я жил со многими людьми, во многих местах. Я был удивлен — почему все люди так тревожатся о том, чтобы создавать проблемы другим? Если кто-то не женат, они беспокоятся: «Почему ты не женишься?» — как будто брак — это какой-то вселенский закон, которому нужно следовать. Измученный всеми и каждым, человек начинает думать, что ему лучше жениться — по крайней мере, все эти люди перестанут его мучить. Но это ошибка: как только ты женишься, они начинают спрашивать: «Когда будет ребенок?»

Теперь уже это очень трудная проблема. Это не в твоих руках: ребенок может родиться, может не родиться, — и он родится в свое время. Но эти люди будут тебя донимать… «Дом не дом без ребенка». Это правда — потому что без ребенка дом кажется таким молчаливым; с появлением ребенка дом кажется сумасшедшим домом! И чем больше детей, тем более умножаются проблемы.

Я никого не беспокою, никогда никого не спрашиваю: «Почему ты не женишься, почему не рожаешь ребенка?» Потому что я не считаю цивилизованным задавать такие вопросы, осведомляться о таких вещах; это значило бы вмешиваться в свободу другого.

И люди продолжают жить со своими женами, со своими детьми, и поскольку присутствие каждого нового члена семьи, которых становится все больше, многое потревожит, ты автоматически будешь становиться менее и менее чувствительным. Ты меньше слышишь, меньше видишь, меньше чувствуешь запах, меньше чувствуешь вкус.

Ты не используешь органы чувств во всей их интенсивности. Именно поэтому когда кто-то впервые влюбляется, это можно заметить: у него светится лицо. В его походке заметна новая свежесть, танец; ты видишь, что у него правильно завязан галстук, одежда хорошо отутюжена. Что-то случилось. Через неделю снова воцаряется скука; ты снова видишь, что снова начала собираться пыль. Свет погас; снова он тащится, не танцует. Цветы по-прежнему цветут, но он не видит их красоты. Звезды провоцируют его, но он не смотрит на небо.

Но помни, любовь не знает никаких границ. Любовь не может быть ревнивой, потому что любовь не может владеть. Ты кем-то владеешь — это значит, ты кого-то убил и превратил его в собственность.

Владеть можно только вещами. Любовь дает свободу. Любовь есть свобода.

Настоящая Любовь начинается с Любви к себе.

Наверное, вы слышали притчу о Нарциссе: он влюбился в самого себя. Глядя в тихую заводь, он влюбился в свое собственное отражение. Увидьте разницу: человек, который любит себя, любит не свое отражение; он просто любит себя.

Не нужно никакого зеркала; он знает себя изнутри. Разве ты не знаешь себя, не знаешь, что ты есть? Нужно ли тебе доказательство, что ты есть? Нужно ли тебе зеркало, чтобы знать, что ты существуешь? Если бы зеркала не было, усомнился бы ты в своем существовании?

Нарцисс влюбился в собственное отражение — не в себя. Это не настоящая любовь к себе. Он влюбился в отражение; отражение — это другой. Он стал двумя, он стал раздвоенным. Нарцисс был расщеплен. Он был в состоянии своеобразной шизофрении. Он стал двумя — влюбленным и любимым. Он стал объектом собственной любви — и именно это происходит со многими людьми, которые думают, что влюблены.

Когда ты влюбляешься в женщину, наблюдай, будь бдителен — это может быть не что иное, как нарциссизм. Лицо этой женщины, ее глаза, ее слова могут просто действовать как озеро, в котором ты видишь собственное отражение. Вот мое собственное наблюдение: из сотни случаев любви девяносто девять нарциссичны. Люди любят не женщину, которая реально существует. Они любят чувство собственной важности, которое эта женщина им дает, внимание, которое эта женщина им дает, лесть, которую эта женщина изливает на мужчину.

Женщина льстит мужчине, мужчина льстит женщине — это взаимная лесть. Женщина говорит: «Ты красивее всех на свете. Ты просто чудо! Ты величайших из всех, кого только создал Бог. Даже Александр Великий ничто в сравнении с тобой». И ты раздуваешься, и твоя грудь расправляется, и голова начинает пухнуть — в ней нет ничего, кроме соломы, но солома придает объем. И ты говоришь женщине: «Ты величайшее творение Бога. Даже Клеопатра ничто в сравнении с тобой. Я не могу поверить, что Бог когда-нибудь создаст что-нибудь лучше тебя. Никогда больше не будет такой красивой женщины».

Именно это вы называете любовью! Это нарциссизм: мужчина становится заводью и отражает женщину, и женщина становится заводью и отражает мужчину… Фактически, не только отражает истину, но и украшает ее, тысячей и одним способом заставляет выглядеть красивее и красивее. Именно это люди называют любовью. Это не любовь; это взаимное удовлетворение эго.

Настоящая любовь ничего не знает об эго. Настоящая любовь начинается с любви к себе.

Естественно, у тебя есть это тело, это существо, и ты в нем укоренен — наслаждайся им, лелей его, празднуй его! И нет никакой речи о гордости или эго, потому что ты не сравниваешь себя ни с кем другим. Эго приходит из сравнения.

Любовь к себе не знает никакого сравнения — ты есть ты, вот и все. Ты не говоришь, что кто-то другой ниже тебя; ты вообще не сравниваешь. Каждый раз, когда приходит сравнение, знай точно, что это не любовь; где-то скрывается трюк, тонкая стратегия эго.

Эго живет в сравнении. Когда ты говоришь женщине: «Я тебя люблю», это одно; когда ты говоришь женщине: «Клеопатра ничто в сравнении с тобой», это другое — совершенно другое, прямо противоположное. Зачем вносить в это Клеопатру? Разве ты не можешь любить эту женщину, не внося Клеопатры? Клеопатра вносится, чтобы раздуть эго. Люби этого мужчину — зачем вносить Александра Великого?

Любовь не знает никакого сравнения; любовь просто любит, не сравнивая.

Таким образом, каждый раз, когда возникает сравнение, помни — это эгоистическая гордость. Это нарциссизм. И каждый раз, когда нет никакого сравнения, помни, это любовь, будь это любовь к себе или к другому.

В настоящей любви нет никакого разделения. Влюбленные сплавляются друг с другом. В эгоистической гордости есть огромное разделение, разделение между влюбленным и любимым. В настоящей любви нет связи. Позвольте мне это повторить: в настоящей любви нет связи, потому что нет двух человек, которые могли бы быть связаны. В настоящей любви есть только любовь, цветение, аромат, сплавление, слияние. Только в эгоистической любви есть два человека — влюбленный и любимый. И каждый раз, когда есть влюбленный и любимый, любовь исчезает. Каждый раз, когда есть любовь, влюбленный и возлюбленный, — оба они исчезают в любви.

Любовь — это такое огромное явление; ты не можешь в ней выжить.

Настоящая любовь всегда в настоящем. Эгоистическая любовь всегда либо в прошлом, либо в будущем. В настоящей любви есть страстная прохлада. Это выглядит парадоксальным, но все великие реальности жизни парадоксальны; поэтому я называю это страстной прохладой: есть тепло, но нет жара. Тепло, несомненно, есть, но есть и прохлада, очень собранное, спокойное, прохладное состояние. Любовь делает человека менее лихорадочным. Но если любовь не настоящая, а эгоистическая, в ней есть огромный жар. В ней есть страсть, подобная лихорадке, и нет совершенно никакой прохлады.

Если ты можешь помнить эти вещи, у тебя будет критерий, чтобы судить. Но человек должен начинать с себя, другого пути нет. Человек должен начинать там, где он находится.

Люби себя, люби безмерно, и в этой любви твоя гордость, эго и вся эта ерунда исчезнут. И когда они исчезнут, твоя любовь начнет достигать других людей. И это будет не связь, но щедрость. Это будет не связь объекта и субъекта, но сплавление, слияние. Любовь не будет лихорадочной, это будет прохладной страстью. Она будет теплой и прохладной одновременно. Она даст тебе первый вкус парадоксальности жизни.

Любовь нужно понимать не как биологическое волнение — это похоть. Это есть во всех животных; в этом нет ничего особенного; это есть в деревьях. Это способ, которым природа воспроизводит себя. В этом нет ничего духовного и ничего особенно человеческого. Поэтому, прежде всего, нужно сделать ясное и четкое разграничение между похотью и любовью. Похоть — это слепая страсть; любовь — это аромат молчаливого, мирного, медитативного сердца. Любовь не имеет ничего общего с биологией, химией или гормонами.