Вера в Бога. Мама. Длиннющий текст. - вопрос №2031602

Здравствуйте.

Совершенно не случайно с бога вы перешли на маму. Ибо описываете схожие эмоции и схожее самоощущение. Мама "неожиданно ранит меня, напоминая мне о том, что я нелюбимый ребёнок. Это приносит очень много боли, и меня, взрослую выбивает из колеи. ", " Стоит ей возразить, как она начинает унижать меня, задевать самые больные места." Поэтому вы всегда старались быть «хорошей девочкой», чтобы получить мамино одобрение и мамину любовь. 

 Такого же «отношения» вы ждете теперь и от Бога: " начинаю оценивать себя, мучаюсь чувством вины, оправдывая его тем, что это я грешна, и надо смириться со своей ролью букашки." "Чем больше я люблю Бога, тем больше запретов для себя я нахожу.".

Отсюда и вот это: "Я постоянно стараюсь угодить тем, кого люблю, вот и здесь стараюсь быть «хороше девочкой», а получаю горечь — от того, что я такая несовершенная, и себя предаю, и Богу угодить не могу. "

Это мама вас так научила — угождать, а когда вы поступаете «плохо» вас перестают любить и жестоко наказывают. Поэтому " Мне сложно с людьми сблизиться. И тем более сложно довериться миру. ". 

На самом же деле любовь матери, как и любовь Бога безусловна. И мать, и бог принимают нас такими, какие мы есть и любят несмотря ни на что. Ни мать, ни Бог не оценивают нас с позиции плохой — хороший. Но от матери вы получили именно такой опыт — обусловленной любви, непринятия вас в каких-то моментах и т.д. Это первый детский опыт, важный для каждого человека — именно через взаимоотношения с матерью формируется базовое доверие к миру, способность любить себя и других людей, а также любить Бога. Вас этому не научили. Итог — ваши искаженные представления как о вере и Боге, так и о себе, о людях, о мире.

Вы написали такую фразу, говоря о матери:"я понимаю, что мама — очень раненый человек. В детстве родители были несправедливы к ней (хотя что ей мешало работать над собой?". Надеюсь, вам ничего не мешает работать над собой. И вы начнете работу над собой выбрав себе в помощь психолога, потому что самостоятельно разобраться с этим вам будет очень трудно. Я думаю, что начать вам нужно с прощения матери, сепарации от матери, научения ничего не ждать от матери, умения принимать мать такой, как она есть, безусловно любить свою мать. Тогда придет в норму и ваше отношение к Богу, и ваше отношение к миру, и ваше отношение к людям, и ваше отношение к себе самой. 

Доброе утро. Ответы на ваши вопросы.
Ваш вопрос "Как вы думаете, может это быть из-за того, что я именно любовь испытываю к Богу?"
Ответ. Чувство вины не имеет никакого отношения к вере Богу. Чувство вины, как и чувство стыда — это социальные чувства. формируемые родителями в детстве, для того, чтобы управлять ребенком. Ваши самозапреты, самонаказания и самоограничения никак не связаны с верой Богом- это всего лишь показатель наличия у вас:
*магического (архаического) мышления и суеверно -мистического мировоззрение, которые и выражаются в алогизмах и игнорировании реальных причинно -следственных связей, в субъективной оценке по принципу «что -то случилось — это следствие этого события» (например, ваше: «я начинаю жить по-христиански, со мной начинают происходить не… приятные вещи. Чем больше я люблю Бога, тем больше запретов для себя я нахожу»);
*психологических проблем, которые вы связали с верой в Богом с и пытаетесь решить с помощью самозапретов, самонаказанием и самоограничениями.
Ваш вопрос «Я постоянно стараюсь угодить тем, кого люблю, вот и здесь стараюсь быть «хороше девочкой», а получаю горечь — от того, что я такая несовершенная, и себя предаю, и Богу угодить не могу»
Ответ. Ваше угодничество всем и вся — это показатель наличия наличия в вас глубинных страхов, которые выражаются к неуверенном поведении. Богу не нужно угождать-он принимает нас такими, какие мы есть, с нашими + и -. Вы неверно трактуете веру в Бога. Бог -это наш самый верный друг, который будет с нами с рождения до смерти, при любых обстоятельствах. Вера в Бога делает человека самодостаточным, сильным,  уверенным в себе, смелым, честнее, прежде всего, по отношению к самому себе, а не трусом, которому и свойственно угодничество.
Ваш вопрос «Как вы считаете на правильном я пути в своих размышлениях?»
Ответ. Нет. Вы ошибаетесь в трактовке веры и любви к Богу.  
Ваш вопрос «Что можете посоветовать для преодоления этой ситуации. Я не хочу подавлять эту светлую любовь, а сейчас я как-будто отвернулась от Бога.»
Ответ. Вам стоит, как минимум:
1. Найти и проработать ваши глубинные страхи- это позволит вам стать смелее,  решительнее, увереннее в себе, в своих силах и в своих возможностях- вера в Бога только укрепляет нас, позволяя с достоинством преодолевать трудности и беды, бесстрашно радоваться собственным достижениям и успехам (не боясь «сглазить» успех)))
2. Займитесь процессом саморазвития- это позволит вам сменить ваши слабые и неуверенные личностные качества на другие, например, трусость (страх) на смелость,  нетерпение на настойчивость и т.д. Но приготовьтесь к тому,  что это процесс саморазвития — это длительный по времени (не менее года) и, связанный огромными психоэмоциональными затратами, процесс, потому что связан с переформатированием привычек в мышлении и в поступках.
Ваш вопрос "Я и маму свою так люблю, но мне сложно простить ей обиды, поэтому я культивирую в себе злость на неё, не хочу понять мотивы её поведения"
Ответ. Вам необходимо, как минимум:
1. Прекратить жалеть себя. Жалость-самое губительное из всех чувств, скатывает вас в болото бездействия, в бережно аккумулирование и взращивание негативных эмоций, вводит в депрессивные настроения и т.д. 
2. Сепарируйтесь от матери-это позволит вам стать самостоятельной, автономной и прекратить угождать матери. 
3. Простите мать. Негативные эмоции (злость, обида), которые вы так бережно  аккумулируете в себе, разрушают, прежде всего,  вас. Мать вы не измените, поэтому измените ваше отношение к ней. Для прощение матери воспользуйтесь техникой, предложенной основательницей семейной психотерапии В. Сатир 
 
Мудрости вам.   
Р.S. Уважаемый клиент, наши эксперты потратили свое время и свои профессиональные знания, чтобы ответить на ваш вопрос. Пожалуйста, проявите свою  воспитанность: выберите лучший ответ и отметьте ответы остальных экспертов. 

Прочтите это. Возможно в этом Вы найдёте для себя какие то ответы —

~ ~ ~

Тогда просил учитель: «Скажи нам об учении».

И он сказал:

«Ни один человек ничего не может открыть вам, кроме того, что уже лежит в полудреме на заре вашего знания.
Учитель, шествующий в тени храма в окружении последователей, дает не от своей мудрости, а скорее от своей веры и любви.
Если он действительно мудр, то не повелит вам войти в дом его мудрости, скорее, он поведет вас к порогу вашего ума.
Астроном будет говорить вам о своем понимании пространства, но не даст вам это понимание.
Музыкант может передать вам ритм, которым полнится все пространство, но не может дать вам ни слух, который улавливает ритм, ни голос, что вторит ему.
И посвященный в науку чисел может сказать о мире весов и мер, но не может ввести вас туда.
Ибо видение одного человека не дает крыльев другому.
И как каждый из вас стоит одиноко в Божием знании, так должно каждому из вас быть одиноким в своем знании Бога и в своем постижении земли».

Халиль Джебран

~ ~ ~

Халиль Джебран, снова поднимается высоко в небо, совсем близко к звездам. Все сказанное им в этих изречениях так глубоко — просто не верится, что он был только поэтом; даже мистики были не способны говорить вещи, которые говорит он. Его разум неподражаем.

Быть может, как иногда скрытыми приходят благословения, так иногда и проклятия тоже приходят скрытыми. Из-за того, что его разум так глубок, он забывает, что есть еще более глубокие истины. Из-за того, что его полет к звездам так высок, он забывает, что есть небеса по ту сторону небес — и там нет предела.

Если бы Халиль Джебран был менее поэтом, менее разумным, менее красноречивым, возможно, он попытался бы найти скрытый в жизни — более глубокий смысл, значение которого невидимо. Но именно его величие как поэта помешало ему разглядеть, что он может быть чем-то еще более высоким. Его разум становится барьером, а не мостом. Это удивительный случай.

Но даже и без окончательного переживания его слова так прекрасны, что я могу придать смысл и содержание этим прекрасным, хотя и пустым словам. Я могу видеть, где он ошибся и почему ошибся, — он ошибся из-за своего великого разума. Он ошибся из-за своего великого творчества, чувствительности, искусства играть прекрасными словами и аранжировать их таким образом, что они несут, по меньшей мере, какое-то напоминание, какое-то подобие настоящего пробужденного сознания.

Тогда просил учитель: «Скажи нам об Учении».
И он сказал: «Ни один человек ничего не может открыть вам, кроме того, что уже лежит в полудреме на заре вашего знания».

Все великое, значительное, абсолютно правильное — никто не может дать вам, потому что это не товар. Вы не можете ни купить его на базаре, ни выучить в университете. Оно уже лежит в полудреме внутри вашего собственного Я.
Ведь то, что вы разыскиваете, — не где-то еще.

Сам искатель и есть искомое.
Сам лучник и есть цель.

То, что вам нужно, — не рост знания, а рост осознания, чтобы то, что спит в вас, больше не спало.

Бог — не что иное, как другое название вашего пробуждения.
Ни один человек ничего не может открыть вам, кроме того, что уже лежит в полудреме на заре вашего знания.

Почему он говорит в полудреме? — потому что вопрос исходит от учителя: Скажи нам об Учении. Это идет от искренности; иначе учитель не просил бы: «Научи нас учить» — ведь это показывает, что он не знает, как учить, а тем не менее, считал себя учителем.
Вопрошающему необходима смелость, чтобы выставить себя в своей наготе. Учитель — не тот человек, который боится показать невежество в собственной профессии. Обычно учителя, профессора скрывают свое невежество за всеми видами заимствованного знания. Они никогда не зададут искренний вопрос.

Я бывал преподавателем в университетах, и вас удивит, что я нигде не сталкивался с более невежественными людьми. Хотя они и обременены знанием, их невежество не исчезло — оно лишь подавлено. Они приложили все старания, чтобы скрыть его. Но помните, невежество — это рана; если вы прячете ее, вам не выздороветь. Вашей ране нужен свежий воздух, новые восходы солнца. Не прячьте ее! Откройте ее исцеляющим силам сущего.

То, что верно в отношении телесных ран, еще более справедливо для ваших духовных ран. За телесные раны вы не переживаете — можно сходить к доктору, к целителю. Но с духовными ранами вы никогда не идете к мастеру, к мистику — а он тоже целитель. Потому что духовные раны глубоки, а вы боитесь открыть их и позволить другим увидеть вас в вашей наготе, вы продолжаете прятать их. Но чем больше вы их прячете, тем больше гноя собирается; чем больше вы их прячете, тем более злокачественными они становятся. Почти все человечество страдает духовным раком.

Но поскольку учитель спросил о своей собственной профессии, Халиль Джебран может разделить с ним свои глубочайшие прозрения:

«Ни один человек ничего не может открыть вам, кроме того, что уже лежит в полудреме на заре вашего знания»…

Потому что вопрос, исходящий от невинности, мудрости, пробуждения, просветления, — уже только полудрема.
Если же вопрос идет от знания, не от невинности, тогда ваша подлинная сущность крепко спит.

Ваш вопрос очень хорошо показывает, откуда исходит. Вот почему Халиль Джебран говорит, что вы уже полупробуждены; просто чуть больше смелости, и вам не нужно будет ни у кого спрашивать, что такое истина. А подлинный учитель — это тот, кто знает, что такое истина. Благодаря его знанию истины, его учение становится честным, искренним; оно имеет собственный авторитет, не зависящий ни от какого писания или кого-либо еще. Его истина становится его учением. Его истина преображает его в подлинного учителя.

Халиль Джебран не знает разницы между этими двумя словами, учитель и мастер; в противном случае он бы обязательно сказал, что если вы только профессиональный учитель — что означает посредник, передающий знание от одного поколения другому поколению, — то у вас нет ничего собственного, чтобы разделить и дать. Но если ваша истина пробуждена в вас, ваше жилище освещено светом, и ваше существо благоухает — значит, вы стали мастером; вы уже не просто учитель. Когда вы делитесь своей собственной истиной, вы мастер.
Но такое различие между учителем и мастером есть на Востоке.

Запад не осознает. Запад считает учителя и мастера синонимами, а это не так. В действительности, чем больше вы наполнены заимствованными учениями, тем меньше у вас возможность стать когда-нибудь мастером.

Вот почему очень редко встречается знающий человек, в котором есть глубина, у кого говорят даже жесты, у кого даже молчание — это послание, чье само присутствие проникает, словно стрела в ваше существо.

Мастер — это самое драгоценное чудо в мире, потому что он может стать для миллионов дверью к божественному. Учитель просто несет груз, — не свой собственный — и перекладывает его в умы других людей; это только его профессия. Но что касается мастера — это сама его жизнь.

Что касается меня, я не могу перестать говорить по той простой причине, что говорящий — не я.
Я не учитель — это не моя профессия.
Я мастер — это моя истинная душа. И если я перестану высказывать истину, это будет самоубийством: что за смысл будет для меня жить дальше хоть секунду? Ведь что касается меня, я осуществлен — я не живу для себя. И меня поразило, что, когда я стал жить для тех, кто жаждет истины, кто жаждет любви, — я открыл жизнь, которая не принадлежит мне; теперь она принадлежит сущему.

Я позволил скрытым тайнам жизни говорить через меня, говорить через мои глаза, говорить через мои руки. Я предоставил все сущему. Теперь только сущее может остановить мою речь. Это не в моих руках: меня нет больше. А в тот миг, когда вас больше нет, вы становитесь мастером. Если вы просто попугай, повторяющий других попугаев, мертвых попугаев, то вы — учитель…

Был у меня такой странный случай. Когда я впервые пришел в университет как преподаватель, пустовал один стул в общей комнате, где сидят все преподаватели, пока у них нет занятий, и они ожидают своего звонка. Я сел на этот стул. Коллеги заинтересовались — новый человек в университете; но скоро осознали, что со мной опасно даже здороваться, — и стул стал моей абсолютной монополией. И не только этот, несколько стульев на моей стороне и несколько стульев на другой всегда пустовали — почти семь стульев я занимал один. Порой там бывало намного больше людей, но никто не отваживался сидеть рядом с моим стулом — потому что я мог задеть их религиозные чувства.

Но даже хорошо образованные и культурные профессора не в состоянии отстаивать свою религию, потому что это не их находка. Она была передана им их родителями, священниками — всегда другими. Они не знают источника того, во что верят. Они не знают, существует ли тот источник, но в то же время чувствуют себя задетыми, когда я высказываюсь против него.

«Учитель, шествующий в тени храма в окружении последователей»...

Вы видите, Халиль Джебран не понимает различия между учителем и мастером. Зачем учителю шествовать в тени храма в окружении своих последователей? Ни у какого учителя нет последователей; у них есть лишь студенты, и учителя — только слуги своих студентов, потому что им платят за все те знания, которые они передают. И чего ради, учителю расхаживать в тени храма? Бессознательно он употребляет не те слова.

«Учитель, шествующий в тени храма в окружении последователей, дает не от своей мудрости, а скорее от своей веры и любви».

Снова я должен напомнить вам о бедности западной традиции, и дело не только в том, что в ней нет мастера; естественно и логично в ней не хватает и многого другого; у учителя нет мудрости, у учителя есть лишь знание. Только у мастера есть мудрость. Его прозрение истинно, даже если он и пользуется не теми словами, не осознавая тонких различий, которые проводит Восток между учителем и мастером, между знанием и мудростью.

Знание — это то, что приходит снаружи, обосновывается внутри вас и препятствует вашей мудрости; оно становится стеной, Китайской Стеной вокруг вашей собственной мудрости. Мудрость — это то, что исходит из вашей сокровенной сути. В знание вы не вносите ничего от своего собственного существа.
Мудрость — это ребенок, который растет в вашем истинном существе. Знание — это усыновленный ребенок. Он вырос в чьем-то чреве, но никому не ведомо, кто отец, кто мать, — может, это просто ребенок из пробирки.

Мудрость растет внутри вас, излучается наружу, делясь с теми, кто жаждет, кто ищет. Она не просит ничего взамен. Ее радость в том, чтобы быть Разделенной.

«Учитель, шествующий в тени храма в окружении последователей, дает не от своей мудрости, а скорее от своей веры и любви»...

Снова Халиль Джебран использует ошибочные слова для правильных понятий. «Веру» следует заменить на «доверие».

Вера может быть дана учителем, для этого не нужен мастер. Фактически, учитель, священник дает вам веру. Мастер; только создает в вас доверие — доверие к себе. Верят всегда в какое-то знание, в какое-то мнение, в какую-то доктрину, в какую-то догму.

Это и есть вера, которая разрушила все человечество. Кто-то индуист, кто-то мусульманин, кто-то христианин… не потому, что они знают разные истины, ведь истина одна.

Они разные из-за того, что им давали разную веру; это не помогало вырасти их вере в себя, в то, что они способны найти истину, которая скрывается в их собственном существе.

Вот почему мастер не дает вам мудрость — не может дать, — он создает надлежащее окружение, среду доверия, в которой ваша мудрость начинает расцветать, пробуждаться. Вы будете благодарны ему; возможно, вначале вы подумаете, что это он давал вам, — он не давал ничего. Он просто придал вам уверенности.

Он отнял многое у вас, — ваш страх, особенно одиночества, потому что если вы искатель, то когда-то вам необходимо научиться искусству, быть одному.
Он созидает общность — потому что он любит, и его любовь становится вызовом для вас, вызывает любовь в вас; и поскольку он доверяет, то это вызывает доверие в вас. Так как он есть истина, в вас возникает громадное стремление быть таким же пробужденным, как он, быть таким же прекрасным, как он, быть такой же глубокой истиной, как он, обладать такой глубиной бытия и такими крыльями, чтобы устремиться куда угодно. Он делает ваши крылья сильными, он делает вас сильными. Он не может просто дать вам мудрость, но он создает атмосферу, в которой мудрость начинает расти сама собой.

Халиль Джебран говорит нечто безмерно прекрасное. Но, бедняга, он не знает, что использовал неправильные слова. И это не его вина: он никогда не входил в контакт с Лао-цзы, с Чжуан-цзы, с Басе, с Кабиром, с Нанаком. Все его воспитание осталось христианским — все, что ему известно, есть христианство; а христианство — это самая бедная религия. Не случайно, только бедные во всем мире обратились в христианство.

Причина проста: оно говорит на языке бедных.
Трудно бедному понять Гаутаму Будду: он говорит самым культурным языком, он принц — хорошо образованный, обученный всеми мудрыми людьми своего времени. Точно понимать его не легко; все, о чем он говорит, может пройти мимо вас. Иисус человек бедный, сын плотника, необразованный. Он разговаривает языком бедного человека, и Иисуса понять легко, тут нет ничего сложного.

Очень трудно понять Упанишады, потому что каждому предложению есть столько толкований...
На Востоке это была традиция: пока человек не способен прокомментировать три источника — четыре Веды, сто восемь Упанишад и Брахмасутры Бадараяны, — его не назовут даже учителем. Такая большая искушенность нужна, чтобы просто быть учителем.

Конечно, мастеру условия не нужны. Он может даже и не слыхать о Бадараяне, Ведах и Упанишадах. Мастер может сам найти источник, тот же источник, от которого говорил Бадараяна, тот же источник, откуда возникли Упанишады, — о чем ему беспокоиться?

P.S. Пожалуйста, не забывайте ценить время, труд, и усилия психологов. Оставляйте оценку — “лучший ответ”. На понравившийся Вам ответ. Заранее признателен.