Здравствуйте!
Я знаю, что не принято просить в таких случаях «рассудить» и т.п. Сделайте то, что считаете возможным.
С рождением детей и переездом в другую страну стресс для меня стал слишком сильным, но я долго не обращалась за психол. поддержкой, поскольку испытывала вполне обоснованное сомнение в уровне подготовки местных кадров (сужу по врачам и преподам — по сравнению с Питером, где мы
Когда стало совсем плохо, то нашла специалиста, гештальт-консультанта и старалась обращать внимание на то положительное, что дает общение, потом стала посещать ее группу и затем 1-ю ступень. Мне было адски «дискомфортно», но я продолжала, потому что верила что это на пользу. Много раз думала бросать, заявляла о любых своих сомнениях в группе, но все сворачивалось к тому, что иного пути, как преодолевать свои ограничения нет, так почему бы не здесь. Что это кажется, проекции.
Мне хотелось бы проконсультироваться (можно в привате), мне продолжать работать над собственными «проекциями» и травмами, если
— в гештальт-группе есть люди, которые смеются, когда человек рыдает
— если на 1-й ступени и полгода спустя участников скорее подводят к тому, что нужно дать себя пожалеть (это очень непохоже на тот гештальт, который я знаю из книг)
— если в группе царит атмосфера (здесь я могу быть особенно необъективна, так как паталогически искренний человек, аццки склонный к слиянию с чувствами других), где откровенный разговор о проблемах не поощряется, где каждый хочет остаться перед другими на коне.
Где-то в середине всего этого я и захотела скрывать проблемы, стараться «излучать оптимизм» (и получила массу отзывов, что я стала приятней и менее истеричной), но часто чужой процесс мог во мне всколыхнуть что-то такое, что я «проваливалась» и тогда никто, кроме терапевтов, не мог посочувствовать этому состоянию (и меня до сих пор злит мысль, что у нас все держалось на этом — поверь, что тебе сочувствуют, тебе только что сказали, что тебе сочувствуют, а ты не веришь, ты не ценишь усилий других — а я вижу неискренность).
Я неоднократно заявляла, что мне болезненно оставаться с болью вроде на публике, но в вакууме, другим от меня неловко. Мой консультант говорит, что для нее это длилось много лет, но «выросла» же она.
А я больше не хочу. Да, это моя проблема, что во мне есть что-то такое, от чего другие люди хотят отгородиться, но вот этот опыт — я рассказываю о своей ситуации, очень эмоционально, сумбурно — да так же, как сейчас пишу, — а спустя несколько месяцев слышу, что меня элементарно не понимали. И я действительно говорила в вакуум.
Мне кажется, это неправильно, так не должно быть. Или группа должна быть более подготовленной (хоть одну книжку прочитать по гештальту), или нужно было меня остановить. У меня было настойчивое чувство, что да, я много о себе узнаю, но я больше не хочу верить этому источнику, и обида, что я оказалась в роли неудачницы. Постоянно говорила себе, лучше бы я молчала, как другие, но я проваливаюсь.
Я не знаю, как быть дальше. Я не хочу стать инвалидом.
За эти месяцы я лучше узнала себя и это был повод, чтобы сдуть свое чувство собстенного величия, частично избавиться от паранойи (что было сложно, потому что люди меня плохо понимают и сторонятся кроме тех дней, когда я намеренно жизнерадостна и искренне верю, что я что-то наконец преодолела). После недавной личной сессии я намного реже стала агрессировать, мягче реагирую, более открыта.
Но я больше не хочу идти со своим грузом «к людям». Меня понимают только терапевты и говорят, что я буду «классным психологом». Если у меня и были какие-то успехи, то только за счет того, что меня вытаскивали терапевты — не из-за «сочувствия» группы (а это считалось главной целительной силой). У других контакт друг с другом больше, но мне их разгворы больше напоминают чаепитие. Я согласна, что слаба в построении отношений с другими и высокомерна в своих познаниях, но сомневаюсь, что местные гештальт-группы — лучший для меня способ.
Мне было бы стыдно встретиться с большинством участников.
Как-то я участвовала в психодраме для одной очень травмированной девушки. Она выбрала меня на роль себя — той, которая чувствовала свою неполноценность рядом с подругами. Дальше было хуже. При виде меня она бросилась кричать, что хочет меня убить, что я омерзительна — и я слишком вжилась в роль и провалилась в собственную травму. Пока я рыдала, одна девушка, с которой у меня не раз были контры (она заявляла, что ей противно меня слушать и такой больной, как мне, тут не место), радостно хихикала (ок, моя паранойя). Никто ничего не заметил и если бы я не продолжила рыдать, то так бы все разошлись по домам довольные и счастливые. Меня даже остались поддержать несколько людей. Этому я поверила и осталась в группе. Но после этого у меня были навязчивые мысли, что я хочу вспороть себе живот (сегодня оказалось, что та девушка, для кого устроили сессию, постоянно страдает от таких мыслей и я «заразилась»). Я решила эту проблему сама, по книжке: поговорила со своим животом. Оказалось, что это материнское начало и т.п.
|
|||||||||||||||||
|
||||||||||||
|
|||||||||||
|
||||||||||||
|
||||||||||||
|
||||||||||||
|
||||||||||||
|
||||||||||||
|
|||||||||||
|
||||||||||||
|
|||||||||||
|
||||||||||||
|
|
|
Похожие вопросы |