Я нормальная? - вопрос №824940

Два месяца подряд я жила между адом и раем. В конце августа
у меня начала болеть нога, но никаких повреждений не было. А потом в сентябре
на меня напала жуткая тоска. Я начала страдать бессонницей, запорами, и
постоянно чувствовала себя никчемной. Я завидовала всем, кто меня окружал, ведь
они могли радоваться, работать, а я не могла. Они говорили мне, что это всё у
меня отлени, и я верила в это. Мне нужно было пройти практику в университете,
и я не могла выбрать место, где её проходить. И я не делала выбор, а пошла и
туда, и туда. Но во время первого задания (а это журналистская практика), я
ощутила свою глубокую ничтожность, что я ничего не стою в жизни, и ушла, чтобы
не показывать другим свои переживания. И я заперлась в общежитии, сидела
сутками в одной позе, лежала в постели, плакала. Я почти ничего не ела и
просыпалась в 3-4 утра. У меня не было сил. Парадоксально, но я не находила
причин такого состояния. Ведь в моей жизни — всё отлично. Все живы-здоровы,
меня все любят, я поступила на бюджет в магистратуру, пройдя большой конкурс.
Но тоска усиливалась, я всё больше ощущала, что в моей жизни нет смысла, что я
— ничто, и что ничего во мне нет особенного, никаких талантов и стремлений. На
меня накатывала такая тоска, что болело в груди, я начинала выть, кричать,
биться головой об стену, стонать, кататься по полу. Я боялась сойти с ума и
сделать что-нибудь с собой. В этом состоянии я дважды уезжала домой, быстро и
почти без вещей. А по приезду домой у меня каждый раз было внезапное улучшение.
Я чувствовала себя полной сил, не хотела спать, ела за троих, танцевала, учила
японский почти всю ночь, спала крепко, но по три-четыре часа в сутки. Я хотела
стать великим музыкантом, писателем. Начала сочинять музыку, учить теорию
гармонии, сделала наброски романа. Моя трудоспособность, оптимизм не знали
границ. Я ощущала себя гением, призванной Богом. Но эти состояния длились не
больше недели и чередовались с ужасающей меня трясиной, в которой я испытывала
чувство никчемности. Я была в подавленном состоянии по две-три недели. И
вспышки острой тоски случались со мной раза четыре, когда я боялась себя,
боялась что-то с собой сделать, выла, стонала, кричала, хотела смерти. Сейчас я
чувствую невероятное облегчение. Я никого не боюсь, почти завершила практику (я
справилась за неделю, а нам давали на неё два месяца), но меня вообще не
волнует, как всё будет. Два месяца я пыталась бросить университет, чтобы
заняться творчеством, но мои родители начали считать, что я схожу с ума, и
просили меня обратиться к специалисту. Сейчас я понимаю, что вела себя не
совсем адекватно, ведь я лучшая на курсе, староста, и мне осталось доучиться
буквально полгода. Но еще неделю или две назад я не могла избавиться от мысли,
что всё — бессмысленно или, наоборот, у меня есть смысл — стать великим
музыкантом, а университет мне мешает прямо сейчас начать двигаться к своей
цели. В школе меня называли Чернобыльской или Прибацанной, я могла от тоски
заплакать в любой момент, а иногда малейшая, как мне потом казалось, неудача,
вызывала во мне чувство ничтожности, и в порыве я могла со всей силы броситься
об землю, пытаясь заглушить это чувство. Сейчас я пишу об этом, чтобы спросить
вас, нормальная ли я настолько, чтобы жить полноценной жизнью и не попасть в
психушку? Спасибо.