— Смерть моя, — продолжал Пигасов, — эти общие рассуждения, обозрения, заключения. Всякий толкует о своих убеждениях и еще уважения к ним требует, носится с ними… Эх

— Прекрасно' — промолвил Рудин — Стало быть, по-вашему, убеждений нет?

— Нет, не существует

— Это ваше убеждение?

-Да

— Как же вы говорите, что их нет? Вот вам уже одно на первый случай.

Сова приложила ухо к груди Буратино.

—Пациент скорее мертв, чем жив, — прошептала она и отвернула голову на 1 80 градусов. Жаба долго мяла влажной лапой Буратино...

—Пациент скорее жив, чем мертв. — Народный лекарь Богомол сухими, как травинки, руками начал дотрагиваться до Буратино

—Одно из двух, — прошелестел Богомол, — или пациент жив, или он умер Если он жив — он останется жив или нет Если он мертв — его можно оживить или нельзя. .

А вот вам пример из выступлений Маяковского:

—Мы с товарищем читали ваши стихи и ничего не поняли...

—Надо иметь хотя бы умных товарищей!

—Маяковский, ваши стихи слишком злободневны. Их завтра забудут. Бессмертие — не ваш удел!

—А вы зайдите через тысячу лет — ТАМ поговорим!

Кабинет врача Входит больной со свертком

—Доктор, помогите мне Я вас очень прошу Я уже не могу в этом ходить

—Что?

—Посмотрите, я уже три года это ношу

—Ну?

—Сшейте мне костюм.

—Что-что?

—Сколько скажете, столько и будет

—Я хирург Я даже не психиатр, я хирург1

—Я понимаю Я с раннего утра вас ищу Он мне записал адрес таким почерком, чтоб у него руки и ноги отсохли Вы посмотрите на это «р» А это «м»?

—Это поликлиника

—Я понимаю

—Я врач

—Очень хорошо.… Материал у меня с собой Сейчас покажу, очень оригинальный цвет

—Я хирург! Тут все больные!

—Я вас понимаю Я много времени не отниму. Однобортный, с обшитыми пуговицами, с жилетом Троечку токую.

—     Вон отсюда!

—Хорошо. Я подожду, доктор Брюки двадцать четыре. Наискось.

—Закройте дверь. Я сейчас милицию позову.

—Обязательно. Доктор, только карманы врезные.

—Уйдите, меня ждут больные У меня обход!

—Да, да. Обход, рентген, я не дурак. Я с утра вас искал… Он так записал адрес… Посмотрите на это «р», это все, что угодно, только не «р>>. Я два часа ждал приема.… Подкладка своя. Вам только раскроить и прострочить, это пустяк.

—    … Я никогда не шил костюмы!

—А мне на улице стыдно показаться

—… Я всю жизнь лечил больных. Травмы, переломы... (всхлипывая). Стойте прямо. Не наклоняйтесь. Брюки двадцать четыре?… Согните руку… Двадцать пятого придете на примерку. Только запишитесь на прием. Без этих штук!… Скажете, что у вас грыжа, правосторонняя...

Вот еще один, последний, очень серьезный спор в суде (где разрывы строк — там абзацы, это один текст):

Одного из генералов французской армии обвинили в предательстве национальных интересов, поэтому ему грозила смертная казнь. Решение суда обжалованию не подлежало, а сам приговор исполнялся немедленно. У подсудимого оставалась единственная надежда: получить помилование короля. Только оно сохраняло ему жизнь, другие аргументы на судей не подействовали. Но до королевской резиденции в Версале было двое суток пути. И… тогда вдело вступил и блестяще выполнил свой профессиональный долг адвокат подсудимого Луи Бернар. Его речь в защиту обвиняемого продолжалась без перерывов ровно пять суток! Судьи, на которых аргументы Бернара не производили никакого серьезного впечатления и которые регулярно сменяли друг друга в зале заседаний, вынуждены были тем не менее слушать речь защитника. 1 20 часов, которые длилась эта речь, хватило жене несчастного генерала, чтобы добраться до Версаля, добиться аудиенции у короля, получить помилование и вернуться обратно в суд.

«Устрашист» — тяжелый «бульдозер»; как правило, это краснолицый человек с громким голосом, который, когда ему возражают, кажется, оказывается на грани апоплексического удара. Суть его метода состоит в том, чтобы утверждать и навязывать мнение, что дело уже решено и серьезного спора быть не может. Сцена заседания под председательством «устрашиста» будет выглядеть примерно таким образом:

—Фактически наше решение но пункту 4, принятое на последнем заседании, обязывает нас принять этот проект.

—Но, г-н председатель, мы решили просто просить фирму «Снатчинг энд Уиригл» представить приблизительный проект.

—Теперь уже поздно брать свое решение назад. Проделана большая работа, кроме того, фирма может возбудить против нас судебное дело о выплате неустойки за отклоненный проект.

—Но они должны были выполнить только эскизный проект и дать предварительную оценку.

—Я должен сказать, что мы связаны с этим проектом и с этими архитекторами. Могу я считать это согласованным?

—Я полагаю, сэр, что не в вашей власти навязывать нам этот проект.

—Так вы полагаете, что я превысил свои полномочия?

—Нет, сэр. Я просто говорю, что мы не обязательно должны придерживаться этого проекта.

—Вы ставите под вопрос мою ЧЕСТНОСТЬ?

—Я ничего не говорил о вашей честности

—Практически вы обвинили меня в обмане

—Нет, сэр, я этого не делал

—Тогда возникает вопрос, пользуюсь я доверием этого комитета или нет? (Крики ) Я еще председатель?1 (Громкие крики ) Моя честность под сомнением?1 Меня может оскорблять всякий новый член комитета?1 (Негромкие уверения в доверии) Прекрасно, тогда я должен просить г-на Баруэлла взять обратно свои голословные утверждения

—Я не делал никаких голословных утверждений, г-н председатель

—Принимаю ваши извинения Теперь, надеюсь, мы можем вернуться к нашим делам Так как мы связаны с проектом, лежащим перед нами, сегодня нам остается только принять решение. В приемной находятся оба директора фирмы «Снатчинг энд Уиригл», предлагаю их пригласить.

В тактике «устрашиста» важную роль играет слово «честность», которым обычно пользуются обманщики. Как только возражающий говорит что-либо, в чем можно усмотреть критику председателя, остальные члены проявляют взрыв симпатии, который потом можно принять за поддержку политики председателя.

«Путанист» в нужных ему случаях ведет совещание так, чтобы оно превратилось в хаос, когда никто не знает, что точно должно обсуждаться или о каком конкретно пункте повестки дня в данный момент идет спор. Все говорят сразу, выступления не связаны одно с другим и зачастую не имеют никакого отношения к обсуждаемым вопросам. Получается такой галдеж:

—    Но новый проект стоянки автомашин кажется невероятно сложным… Я не имею ничего против рекламирования, но я спрашиваю, выбрали ли мы нужную нам фирму? Почему «Хидден Пирс энд Уэдерс лимитер,»1^ Почему именно они? Если нам надо сменить контролеров на стоянке, то мы неизбежно должны обратиться к «Рединк энд Блю лимитед», никто не может этого отрицать Но почему допускать только синие квитанции на уплату штрафа за стоянку машин после 9 00?

Кампания такого рода может, как бумеранг, повернуться против нас. Наши предыдущие контролеры были слишком медлительны, это в основном известно, но работали они хорошо и знали дело. Честно говоря, я не доверяю этой фирме Это несерьезно! «Рединк энд Блю лимитед» — одна из старейших и наиболее уважаемых фирм города. Вы найдете ее превосходной Вы не правы насчет «Блю». Это все очень хорошо для тех, у кого синие квитанции Меня беспокоят белые квитанции.

Я не знаю, что вы имеете в виду. Рекламное бюро Уайта вне обсуждений. Пирса я знаю лично Я ничего не имею против него. Беда в том, что они ходили все в черно-бепом… Но это было бы непрактично! Если бы все квитанции были черными и белыми, то это сделало бы невозможной работу контролеров у ворот. Это как раз то, что эти эксперты по рекламе не способны усвоить… Как раз это! Нет, мы обсуждаем не красные квитанции — они относятся к директорам, у которых есть собственное место для стоянки. О них нам нечего беспокоиться… Место для рекламы… Проверенные счета… Стоянка для автомашин… Отчеты о несчастных случаях… Случайная ошибка… Ошибка рекламы… Общественный скандал. Скандальная задержка… Задержка из-за печатания… Печатание квитанций… Защитники этикета… Штраф за нарушение… Парировать вопросы… Расследование оплаченных счетов… Темные подозрения… Музыканты?.. Нет, подозрения… В чем?..

Галдеж становится вес более шумным, а путаница все более непонятной. Председатель сидит с доброй улыбкой, вставляя случайные вопросы: «Вы выступаете за или против этого предложения?», или высказывая едкие замечания: «Я спрашиваю, действительно ли надо эти высказывания занести в протокол?», сше больше затемняя и без того неясную обстановку. Через 25 минут шума и болтовни члены комитета замолкают, чтобы передохнуть. И в этот момент председатель внезапно стучит молотком по столу. В наступившей тишине он подводит итог совещания:

—   Итак, мы все пришли к соглашению по этому пункту повестки дня. Предлагаю перейти к следующему. Это довольно сложное дело, и трудность его связана с решением предыдущего заседания комитета, поэтому я предлагаю рассмотреть этот вопрос вне очереди, тем более что мы обсуждали его неофициально. Г-н Бле-зервик, я вижу, вы хотите выступить по этому вопросу...

Шум в зале начинается снова и длится на этот раз минут пятнадцать, после чего председатель заявляет:

—   Благодарю вас, этот пункт решен, предлагаю перейти к следующему.

Выбирайте любой :)