Как трактовал "духовное" национал-социализм? В чем сущность марксистского понимания "духовного"? Каково место "духовного" в тоталитарной общественной системе? - вопрос №1471007

«12.2.1945 (18 часов 38 минут)

Штирлиц: Как вы думаете, пастор, чего больше в человеке – человека или животного?
Пастор: Я думаю, что того и другого в человеке поровну.
Штирлиц: Так не может быть.
Пастор: Может быть только так.
Штирлиц: Нет.
Пастор: В противном случае что-нибудь одно давно бы уже победило.
Штирлиц: Вы упрекаете нас в том, что мы апеллируем к низменному, считая духовное вторичным. Духовное действительно вторично. Духовное вырастает как грибок, на основной закваске.
Пастор: И эта закваска?
Штирлиц: Честолюбие. Это то, что вы называете похотью, а я называю здоровым желанием спать с женщиной и любить ее. Это здоровое стремление быть первым в своем деле. Без этих устремлений все развитие человечества прекратилось бы. Церковь приложила немало сил к тому, чтобы затормозить развитие человечества. Вы помните, о каком периоде истории церкви я говорю?
Пастор: Да, да, конечно, я знаю этот период.Я прекрасно знаю этот период, но я знаю и другое. Я перестаю видеть разницу между вашим отношением к человеку и тем, которое проповедует фюрер.
Штирлиц: Да?
Пастор: Да. Он видит в человеке честолюбивую бестию. Здоровую, сильную, желающую отвоевать себе жизненное пространство.
Штирлиц: Вы не представляете себе, как вы не правы, ибо фюрер видит в каждом немце не просто бестию, но белокурую бестию.
Пастор: А вы видите в каждом человеке бестию вообще.
Штирлиц: А я вижу в каждом человеке то, из чего он вышел. А человек вышел из обезьяны. А обезьяна есть животное.
Пастор: Тут мы с вами расходимся. Вы верите в то, что человек произошел от обезьяны; вы не видели той обезьяны, от которой он произошел, и эта обезьяна ничего вам не сказала на ухо на эту тему. Вы этого не пощупали, вы этого не можете пощупать. И верите в это, потому что эта вера соответствует вашей духовной организации.
Штирлиц: А вам бог сказал на ухо, что он создал человека?
Пастор: Разумеется, мне никто ничего не говорил, и я не могу доказать существование божье, – это недоказуемо, в это можно только верить. Вы верите в обезьяну, а я верю в бога. Вы верите в обезьяну, потому что это соответствует вашей духовной организации; я верю в бога, потому что это соответствует моей духовной организации.
Штирлиц: Здесь вы несколько подтасовываете. Я не верю в обезьяну. Я верю в человека.
Пастор: Который произошел от обезьяны. Вы верите в обезьяну в человеке. А я верю в бога в человеке.
Штирлиц: А бог, он что – в каждом человеке?
Пастор: Разумеется.
Штирлиц: Где же он в фюрере? В Геринге? Где он в Гиммлере?
Пастор: Вы задаете трудный вопрос. Мы же говорим с вами о природе человеческой. Разумеется, в каждом из этих негодяев можно найти следы падшего ангела. Но, к сожалению, вся их природа настолько подчинилась законам жестокости, необходимости, лжи, подлости, насилия, что практически там уже ничего и не осталось человеческого. Но я в принципе не верю, что человек, рождающийся на свет, обязательно несет в себе проклятие обезьяньего происхождения.
Штирлиц: Почему «проклятие» обезьяньего происхождения?
Пастор: Я говорю на своем языке.
Штирлиц: Значит, надо принять божеский закон по уничтожению обезьян?
Пастор: Ну, зачем же так… „