Добрый день. Сложилась такая ситуация. Человек взял кредиты в банках, отдать не смог, на данный момент задолженность составляет более 1 млн. руб. Платить нечем. - вопрос №1348793

— «Граждане! — вибрирующим тонким голосом прокричал он, — что же это делается? Ась? Позвольте вас об этом спросить! Бедный человек, — Коровьев подпустил дрожи в свой голос и указал на Бегемота, немедленно скроившего плаксивую физиономию, —   бедный человек целый день починяет примуса; он проголодался… а откуда же ему взять валюту?

     Павел Иосифович, обычно сдержанный и спокойный, крикнул на это сурово:

     — Ты это брось! — и махнул вдаль уже нетерпеливо. Тогда трели у дверей загремели повеселее.

     Но Коровьев, не смущаясь выступлением Павла Иосифовича, продолжал:

     — Откуда? — задаю я всем вопрос! Он истомлен голодом и жаждой! Ему жарко. Ну, взял на пробу горемыка мандарин. И вся-то цена этому мандарину три копейки. И   вот они уж свистят, как соловьи весной в лесу, тревожат милицию, отрывают ее   от дела. А ему можно? А? — и тут Коровьев указал на сиреневого толстяка, отчего у того на лице выразилась сильнейшая тревога, — кто он   такой? А? Откуда он приехал? Зачем? Скучали мы, что ли, без него? Приглашали мы   его, что ли? Конечно, — саркастически кривя рот, во весь голос орал бывший регент, — он, видите ли, в парадном сиреневом костюме, от лососины весь распух, он весь набит валютой, а нашему-то, нашему-то?! Горько мне! Горько! Горько! — завыл Коровьев, как шафер на старинной свадьбе.

     Вся эта глупейшая, бестактная и,   вероятно, политически   вредная вещь заставила   гневно содрогаться Павла   Иосифовича, но, как это ни странно, по глазам столпившейся публики видно было, что в очень многих людях она вызвала сочувствие! А когда Бегемот, приложив грязный продранный рукав к глазу, воскликнул трагически:

     — Спасибо, верный друг, заступился за   пострадавшего! — произошло чудо. Приличнейший тихий старичок, одетый бедно, но чистенько, старичок, покупавший   три миндальных пирожных   в кондитерском отделении,   вдруг преобразился. Глаза его сверкнули боевым огнем, он   побагровел, швырнул кулечек с пирожными на пол и крикнул:

     — Правда! — детским тонким голосом. Затем он выхватил поднос, сбросив с него остатки погубленной Бегемотом шоколадной эйфелевой башни, взмахнул им, левой рукой сорвал с   иностранца шляпу, а правой с размаху ударил подносом плашмя иностранца по плешивой голове. Прокатился такой   звук, какой бывает,   когда с грузовика сбрасывают на землю листовое железо. Толстяк, белея, повалился навзничь и сел в кадку с керченской сельдью, выбив из нее фонтан селедочного рассола».