О намерениях для молитвы и соотношении любви и страха - блог №3536074

Молиться о боге



Мы можем молить Бога только о Боге. Он является всем. Если он дарит Самого Себя, Он дарит Все. Если мы молимся о Нем, мы просим Все. В тот момент, когда мы Его имеем, мы не можем больше ничего выпросить или выбрать. Если бы мы все вышесказанное понимали, то не надо было бы больше ни писать, ни говорить. Мы могли бы еще молиться, но больше ни о чем не просить. Целая первая часть молитвы «Отче наш» посвящена этой теме. Мы не находим там ничего другого, как то, что просьбы, которые исходят от Бога, остаются в Боге: «Да святится имя Твое, пусть придет Царство Твое, пусть будет Воля Твоя!». О большем мы не можем просить.



Мы можем даже опустить формулирование этих просьб и оставить их порыв в глубине сердца. Это – язык сердца, который молчит. Также можно эти формулировки удерживать и развивать. Это делается во многих молитвах, в которых отражается многообразие душ.Если они прославляют Бога, Его Царство и Его Волю, они являются добрыми. Слова или мысли означают мало! Если мы любим, то нас интересует только любовь. Следовательно, Бог является для нас Отцом и Любовью. Писание говорит безостановочно: Он очень хорошо знает, что нам нужно. Поэтому лучше всего положиться на эту Любовь.




Мы неизменно должны подчиняться Божественной Воле Любви. И именно на этой основе мы можем сформулировать наши потребности и пожелания. Этому учит нас сам Божественный Учитель во второй половине молитвы «Отче Наш». Это делают бесчисленные и хорошие молитвы Святой Церкви; ведь они вдохновлены Святым Духом, который является Голосом каждой молитвы.



Встает вопрос, в какой последовательности должны следовать наши просьбы. Обстоятельный ответ на него дан давно. Порядок или последовательность их следования установлены Богом. Мы должны молиться обо всем (и в такой степени, насколько оно может быть полезным для этого), что способствует прославлении Бога и приходу Его Царства. Наше исцеление, наше соединение с Богом, является первой и важной темой, которую нужно постоянно иметь в молитве и в сердце. Это является целью каждой отдельной молитвы и каждому движению души, которая должна стать Его образом и дитем.



Цель определяет также и средства, которые к ней ведут: мы не можем молиться о нашем исцелении, не выпрашивая нужных добродетелей и благодати. Благодать – это божественная жизнь в нашем сердце, а добродетели – это его инструменты. Новорожденным благодать даруется в начале в зачаточном состоянии. Следующий ее развитие происходит при нашем крещении. Она дается тогда как зернышко, что включает в себя ствол, стебли и листочки и которую сеют в землю. Итак, мы не можем разумно просить о соединении с Богом, не молясь о развитии начальной благодати (зернышка). Это по-сути бы означало нежелание роста Бога, а желание, чтобы Бог остался в почве нашей души, как живой зародыш, который не может пробить семя, или зерно, которое может прорасти в почву.



До этого момента объект нашей молитвы понятен. Однако, существуют вещи, о которых мы не знаем, они нас объединяют с Богом, или отдаляют. Они могут привести к очень разным последствиям. С ними как с тем, что мы называем «естественное зло». Кошелек, полный золотых монет, я могу использовать на прославление Бога и на пользу моей души, но я также могу использовать себе в ущерб. Болезнь может быть средством для моего духовного исцеления, если я ее переношу с терпением и любовью к моему небесному Отцу, который ее допускает; но я могу и восстать против нее и проклинать того, который ее привел.



Итак, какой позиции я должен держаться при молитве? Тихое ожидание и полная доверия отдача. При такой позиции, я не трачу времени на создание теорий, а опираюсь на четко зафиксированную реальность: Бог добрый, Бог есть любовь. Он хочет для меня лучшего. Все мои заботы я доверяю Ему. Такая позиция сама собой прилагается к добру. Это – позиция ребенка, совсем маленького ребенка. Он прижимается к сердцу своего Отца, погружается в Его любовь. Он остается там и ждет. Этот безмятежный покой ожидания не является вялым равнодушием, он наоборот является уверенным доверием и выражением потребности. Эта потребность должна быть постоянной и ее должен оживлять покой. Им мы не имеем права злоупотреблять, ибо тогда он превратится в лень.



Святой Дух, который «оживляет» наши молитвы, побуждает нас в общем к объяснению наших просьб. Это имеет преимущества: вид добра и рассмотрение его слова увеличивает нашу потребность, которая никогда не бывает достаточно живой, а ее разжигание не исключает состояния покоя. Все Святые имели такую горящую потребность. Однако, это пламя не является насилием. Мы не можем достаточно точно вспомнить величину и благодать божественного деяния в нашем сердце; объединение, которого оно ищет; прогресс в этом объединении; исцеление, как конечную цель объединения; Божье Величие и бесконечную радость, которую она готовит. Длительный взгляд, который насыщается на этих правдах, является одной из наивысших форм истинной жизни здесь на земле и затем переходит сам по себе в блаженное созерцание Неба.



Благоговение



Любовь и страх не являются противоречиями; любовь вызывает страх, а страх защищает любовь и способствует ее развитию. Кто любит – имеет страх. Он боится, что вызовет недовольство Того, Кого любит, что Он может его покинуть, или Его любовь остынет. Страх является мерилом любви, так же, и наоборот. Они удерживают друг друга в равновесии и создают гармонию человеческих отношений с бесконечно возвышенным и благим Богом. Мы ощущаем себя маленькими и недостойными перед Величием, что нам Себя являет. Однако, мы забываем этот ужас от Величия, что на нас нахлынул, когда Ласковый и Добрый берет нас нежно в свои объятия. Страх оберегает нас от того, чтобы мы не ушли от Него или не стали нечестивыми. Любовь же наполняет нас доверием и притягивает к Нему. Под предводительством Святого Духа наша молитва обретает, будто сама по себе, «золотую середину» между страхом и назойливостью.



Не благоговейность во время молитвы случается очень часто. Она парализует большинство богомольцев. Она повреждает отношения между Богом и Его детьми. Представление об «Отце» стало неправильным. Он стал Товарищем, Другом, Доверенным Лицом, которого мы трактуем, как равного себе. «Отец» же является кем-то другим: от Него мы получаем все и даем Ему только то, что ранее получили от Него же. Перед Ним мы остаемся детьми, вышли от Него. Ребенок всегда остается подчиненным Ему. Любовь в этом деле ничего не меняет. Она не устраняет этого подчинения и не ослабляет его, однако превращает его в Нежность, полную доверия. Как хорошо это понимают ангелы и действительно святые люди! Для них Бог остается Богом. Они и окружают Его трон. Непреодолимая Сила привязывает их к Нему, притягивает их и одновременно отталкивает, потому что иначе они бы полностью сгорели в огне Любви, который и является основой Природы Бога. Эта Сила рождает в них пламенную молитву и Песню Хвалы. И та самая Сила повергает их перед Ним, заслоняет им лицо и заставляет всю их существо съежиться, однако не от ужаса. И так они находятся всегда в безграничном благоговении.



Кроме того, здесь на Земле, Бог есть для своего ребенка Судьей и оскорбленным Отцом. Молитвенник не может этого забывать. Божий Лик есть Правда и Жизнь. Человек отвернулась от Него и отдала предпочтение лжи и смерти. Бог, однако, повернул ее к себе. Он вылечил эту рану, и злые привычки и навыки остаются и напоминают нам о том, что мы уже сделали и снова можем сделать. Образ Богочеловека именно этим обозначен: Его боли является выкупом за эти проступки и напоминанием о том, что происходит с Любовью на неправильном пути, который выбрал человек. Любовь стала Милосердием, Она прихилилася к тому, что в беде, чтобы его снова поднять. Когда мы молимся, мы должны находиться перед Лицом Божьим на Его уровне. Мы должны видеть Его страдания так же, как Его Величие, Его Нежность. Мы должны вспомнить, что это Терпение, Величие и Нежность в один день будут нас судить.